Опасность единственной истории

[Св.]

Блоголента принесла речь нигерийской писательницы Чимаманды Адичи (Chimamanda Adichie), которая хорошо иллюстрирует идею "историй, которые мы рассказываем". Я переведу-перескажу фрагменты, которые кажутся мне наиболее ценными в этом смысле; речь сама по себе очень интересная, рекомендую англослышащим.

Я выросла в университетском кампусе в Нигерии... Я начала читать года в четыре, и читала английские и американские книги для детей. Лет в семь я начала писать: моя бедная мама была вынуждена читать мои истории, с иллюстрациями, нарисованными цветными карандашами. Я писала в точности такие же истории, какие читала. Их персонажи были белыми и голубоглазыми. Они играли на снегу. Они ели яблоки. И они много говорили о погоде - о том, как замечательно, что выглянуло солнце. Я писала об этом, несмотря на то, что никогда не выезжала из Нигерии, а в Нигерии не выпадал снег. Мы в Нигерии ели манго и никогда не говорили о погоде, потому что это было не нужно. Мои персонажи пили много имбирного пива, потому что персонажи в прочитанных мной книгах пили имбирное пиво; я никогда его не пробовала и не представляла, что это.
По-моему, это демонстрирует, насколько мы уязвимы и подвластны историям, особенно в детстве. Из-за того, что во всех прочитанных мной книгах персонажи были иностранцами, я была убеждена, что сама природа книг такова, что в них должны быть иностранцы. Все изменилось, когда я открыла для себя нигерийские книги. Их было не так много, как иностранных, и найти их было сложнее, но благодаря таким писателям, как [называет имена, не могу разобрать], мои представления о литературе принципиально изменились. Я осознала, что такие, как я - девочки с кожей цвета шоколада, с кудряшками, которые нельзя заплести в косички - могут существовать в литературе. Нигерийская литература избавила меня от единственной истории английских и американских книг.

Далее она рассказывает две истории. Одну - о своей семье. Они были обычной нигерийской семьей среднего класса, и нанимали прислугу; про мальчика-прислугу мама сказала Чимаманде, что его семья очень бедная, и Чимаманда испытывала к нему жалость. Потом они навестили эту семью, и оказалось, что члены семьи работают, делают красивые вещи. Но прежде Чимаманда не могла себе этого представить, потому что знала только, что семья - бедная. Это была ее единственная история о них.
Другая история - о том, как Чимаманда приехала учиться в США. Ее соседка по комнате, американка, знала, что она из Нигерии. Она удивилась, что Чимаманда так хорошо говорит по-английски - и еще больше удивилась тому, что в Нигерии официальный язык английский. Она попросила послушать "племенную музыку" - и была разочарована, когда Чимаманда достала любимый диск Мэрайи Кэри. Она полагала, что Чимаманда не умеет пользоваться плитой. Она испытывала к Чимаманде жалость, заранее - на основании той единственной истории не о Нигерии даже, а об Африке, которую она слышала.

Она рассказывает, как в университете, где она читала лекцию, один студент сказал: как плохо, что нигерийские мужчины совершают насилие над членами семьи, как персонаж ее романа. Она ответила, что недавно прочитала книгу "Американский психопат", и как плохо, что американские мужчины оказываются серийными убийцами.

Еще Чимаманда говорит о некорректных обобщениях, когда по части фактов делают вывод о целом народе, или о группе народов. Она говорит, что ей смешно, когда Африку называют страной, и когда к ней, нигерийке, обращаются за подтверждением фактов о Намибии, в которой она никогда не бывала. Она говорит, что для того, чтобы представить историю иначе, достаточно начать ее рассказывать с середины. Она говорит о власти, и о том, что власть определяет, какие истории рассказываются, как, где, кем, и сколько историй звучит. Она говорит, что истории имеют значение. Что истории могут разделять и подавлять, но могут и давать силу, и возвышать. Что они могут уничтожить достоинство человека и могут восстановить разрушенное достоинство.
Она заканчивает словами: Когда мы отрицаем единственную историю, когда мы понимаем, что не может быть единственной истории ни об одном месте, ни об одном человеке, то возвращаем себе рай.

запись создана: 18.12.2009 в 23:35

@темы: $ raceðnicity, $ stories we tell

Comments

[Модо]

И все же скажу, рискуя быть превратно понятым: тот факт, что некая история является единственной, говорит не столько о ней, сколько о других историях.

[undel]

Отличный пост

[Св.]

Модо Вы имеете в виду, что другие истории не рассказывают, и поэтому они не звучат, оставляя место только единственной? Для того, чтобы согласиться с этим, я слишком часто слышу гневные крики о "пропаганде гомосексуализма" в ответ на простое предложение рассказать, что гомосексуализм есть и это не плохо. Позволю себе повторить из поста:

Она говорит о власти, и о том, что власть определяет, какие истории рассказываются, как, где, кем, и сколько историй звучит.

[Модо]

Св.

Не в том дело. Я бы хотел спросить, почему их не рассказывали так, чтобы это место не заняли они?

А, и в сторону - тут очень важно не спутать. Пропаганда гомосексуализма невозможна. А вот пропаганда культуры - вполне, более того, она необходима, бесспорна и наблюдаема.

[Св.]

undel Меня впечатлила речь.
И заставила стыдиться того, что я ни фига не знаю об Африке, и не представляла, чем Нигерия отличается от Намибии.

[Св.]

Модо Ммм, потому что первые истории рассказывает сильная сторона? Громче всех говорит большинство? Внимательнее слушают привилегированную группу?

[Модо]

Ну а про истории, рассказанные об Африке мне в моем недалеком детстве, я писал совсем недавно... Пускай нынешнее понятие о континенте у меня перекошено в пороховую сторону.

[undel]

Я Африку знаю очень посредственно - в основном в контексте политической истории, ну и плюс минус этнография. Что касается современной культуры, начинается большой печальный упс. Из нигерийцев читала только Амоса Тутуолу

[Св.]

Модо Не видела поста, увы
У меня вообще очень смутные представления об Африке. Откуда-то из Жюля Верна.

undel
Я не знаю и этого, и не могу назвать ни одного имени Мои знания концентрируются в основном в районе Западной Европы и Америки.

[Модо]

Св.

В первом слое. А вот дальше начинается древо вариантов:

1) Соцдарвинистический. Тупиковый, но пощу для полноты: сильная сторона сильнее, ибо она лучше. Плавали, знаем, тонем.

2) Национальный. Тут я в тысячный раз вспомню ирландцев. Язык их - английский, а истории все это тяжелое время оставались свои. Из них-то, по сути страна и выросла. Или вот истории могут не вспоминаться, а создаваться, как в Южной Америке во время освобождения. А вот почему не так в других случаях?

3) Вопрос выбора. Больше всего видно по третьим странам - ну, скажем, для китайца европейские и общеисламские сказки равно далеки, но и равно доступны уж тысячу лет как. Однако европейские почему-то въелись потверже. Ненамного, но...

[Модо]

Св.

Да ничего не потеряли. Там было-то чуть-чуть о том, как семилетнего мальчика поразил толстый том западноафриканских (как раз "нигерийских", кстати) сказок.

[tes3m]

Св. А я знала многих студенток и студенток из разных африканских стран. Близкие подруги были из Конго и Заира. И Африку вообще люблю. Нигерия сравнительно богатая страна, есть бедные страны, но люди от этого там не хуже.)))))
undel Я с детства очень люблю Амоса Тутуолу.)))

[Св.]

Модо Я не могу утверждать наверняка, потому что недостаточно глубоко еще перекопала матчасть. Поэтому мои слова - скорее плюс-минус информированное имхо.

2) Эти истории звучат в стране, среди их создателей. Насколько громко они звучат вовне?
Как рассказывает Чимаманда, у них тоже были свои истории - но их было меньше, и о них меньше знали даже в стране, не то что за ее пределами.

3) Подскажите мне: кто оказывал большее политическое и экономическое влияние на Китай эту тысячу лет как - Европа или исламские страны?

[Модо]

Св.

2) Эти истории звучат в стране, среди их создателей. Насколько громко они звучат вовне?

Чрезвычайно громко, громче иных "старых" наций. В принципе, это закономерно: кого не сломали прямыми реперессиями, того и прочие культуры не перемелят. И Йейтса, и Амаду знают все и везде.

Как рассказывает Чимаманда, у них тоже были свои истории - но их было меньше, и о них меньше знали даже в стране, не то что за ее пределами.

И вот отсюда и два вопроса: почему и что с этим делать.

3) Подскажите мне: кто оказывал большее политическое и экономическое влияние на Китай эту тысячу лет как - Европа или исламские страны?

Именно за тысячу лет - как бы не поровну.

[undel]

Св.

потому что первые истории рассказывает сильная сторона? Громче всех говорит большинство? Внимательнее слушают привилегированную группу?

В случае с Африкой, думаю, дело в следующем.
Практически все черные страны там бывшие колонии - английские, французские. Независимость получили недавно - по историческим меркам, считай, вчера. Самостоятельного опыта управления не имели, культурный слой (плохо звучит, понимаю, но тем не менее) собственно слой образованных людей изначально был крайне мал и обучен все теми же французами/англичанами. В первые годы свободы их даже на чиновников не хватало, а это, имхо, показатель.
Путь развития был один - вестернизация. Догоняние, равнение на. А вне духовной культуры, просто ограничиваясь политикой, такие вещи не проходят.

Это не привилегированная группа, которую слушают, это привилегированный образ жизни. То, к чему стремятся, как вообще стремятся к успеху. То, что идет в одном файле с европейским костюмом и автомобилем. Они говорят на английским (французском) языке. Читают английские (французские) книги - так долгое время других и не было. Они получают соответственно весь духовный корпус этих стран. Собственные авторы должны народиться и созреть (это, кстати, стремительно происходит в шестидесятые, но это еще, если так можно выразиться, целина)

Часто наблюдаемое при этом явление в молодых государствах - своеобразный стыд за этничность. Когда народное приравнивается к низшему, второсортному, "для простых", то, от чего хочется невольно дистанцироваться - при номинальных реверансах в сторону родного-посконного.
Со временем это, кстати, проходит. Нарастает своя интеллигенция в поколениях - а она нарастает непременно, если ее не вырезать под ноль. Поднимается, переосмысливает. Негритюду скоро сто лет, он плодоносит вполне исправно. Будет переосмысление. Будут новые сказки - они их не вспомнят, они их придумают.

[tes3m]

Вспомнила, как Теккерей, познакомившись с Тургеневым, сказал ему: «Жаль, что до вас в России не было хороших писателей.» Тургенев стал рассказывать про Пушкина и Гоголя, но Теккерей отмахнулся:« Их никто не знает, кроме ваших читателей! Какие же они хорошие?»
А в 17 веке? Если бы русского спросили: "Кого вы, ваша страна, можете противопоставить нашим писателям— Сервантесу, Данте, к примеру? Почему вы не рассказали ничего интересного всей Европе?" Что бы он сказал?
Пришлось ждать 19 века, вторую его половину, чтобы русские истории кто-то услышал.

[Таэлле]

Модо ирландцы, имхо, немножечко неподходящий пример: Ирландия всю дорогу существовала в европейском культурном поле, и обладала определенным культурным превосходством/престижем (от ирландского христианства до имиджа кельтов как более поэтичной нации, чем сухие прозаичные англичане).

[Модо]

Таэлле

Одно дело культурный престиж, другое - поминаемая сила. Но даже если и - посмотрим на креолов, которых испанцы не так чтоб особенно котировали, аналогичным образом.

[Lory (aka stature)]

Весьма внушительный левел-ап. Я искренне представляла Африку более однородной и более отсталой. Думается, для европейцев и американцев Россия занимает ту же нишу, что и Африка - странное nowhere, населенное однородно-странными, немного опасными людьми.

Кстати, во всех книжках, которые я читала в детстве, главными героями были мужчины, и я очень хорошо помню, что уже в раннем возрасте была убеждена, будто всем интересным на свете заняты они, а женщины это так, непонятный придаток, чтобы вписать в романчик никому не нужную по сюжету любовь. Такой, собственно, и выросла. Промыкалась на правах придатка полжизни. Сейчас ращу из себя мужика - занятого делом и без ненужной любви.

[*Кристофер Робин*]

linda-colbasa, выстраивала параллельную историю, с ГГ девочкой/девушкой, одной или в компании с каноничным героем. До 17-18 лет обходилась без романов. Недавно нашла свои рисунки к этому - по "Пятнадцатилетнему капитану" и что-то про флот рубежа 18-19 века.

Винетта, я собиралась стать командиром подводной лодки

[Evident]

По-моему, это демонстрирует, насколько мы уязвимы и подвластны историям, особенно в детстве. Из-за того, что во всех прочитанных мной книгах персонажи были иностранцами, я была убеждена, что сама природа книг такова, что в них должны быть иностранцы.

Очень характерная штука то.
Создательница "Первого отряда" помнится говорила в одном интервью, что с "Весей и Петей" хоррор произойти не может, зрители не воспримут. И про то что тяжело писать местные ужасы.
Сама это ощущала ранее и ощущаю сейчас отчасти. Нужно немного прыгать над собой что бы написать местное а не про иностранцев.

[Bats]

Cпасибо большое за пост, очень яркая история.

Мне кажется, что интересно взглянуть не только на то, какую историю рассказывают о ком-либо, интересно взглянуть на то, как эта история воспринимается и понимается в контексте других культур. У меня был интересный опыт в Японии, когда я воспринимала истории их культуры через призму своей культуры (другой у меня нет), а они мои истории - чезе призму своей. Это было очень открывающее глаза общение, потому что, чем больше я рассказывала свои истории в чужой культуре, в реакциях и обратной связи другой культуры, тем лучше понимала сама себя, свою культуру и свои истории.

Поднимаю старый пост, потому что он в тему и потому что у видео появились субтитры, так что можно послушать выступление полностью.

Так я это видео давно уже смотрела с озвучкой на ютубе! Вот, у меня пост был - pohjola.diary.ru/p206299432.htm

[Св.]

Мильва Барринг, это старый пост сам по себе))) я не отредактировала, сейчас сделаю.

Св., ясно )) Кстати, у меня там в комментах ссылка на ролик, где она рассказывает о феминизме. Мне очень понравился! ))

[Groemlin]

Св., примеры занимательные, вот только концовку к истории можно пристегнуть любую, в зависимости от групповой принадлежности рассказчика. Почему правнуки крепостных русских крестьян, башкирских пастухов и мордовских охотников изучают в школе курс классической литературы, написанной российскими франкофонными дворянами-крепостниками? Почему европейские и американские девочки и мальчики носят имена персонажей ближневосточного эпоса двухтысячелетней давности под названием Ветхий Завет? Почему японцы, индусы, татары, коми, калмыки и чуваши вынуждены считать время по календарю, исходной датой в котором значится предполагаемая дата рождения не их бога (я уж не говорю об агностиках и атеистах)?

А точка отсчета в любом случае у каждого будет своя. Меня позабавила история коллеги, заговорившей где-то, кажется, в Париже лет десять назад с участниками международной конференции. Её там спросили, откуда она приехала, и покрутили носом, узнав, что из Красноярска. Мол, что это, где это, что это за захолустье, где-то в страшной Сибири, и что там вообще могут знать о нашем родном гениальном Мишеле Фуко? Она, в свою очередь, поинтересовалась, откуда спрашивающий. Надо было видеть, как он гордо ответил этой, прости господи, сибирячке: "Я - из Гваделупы!"

[Groemlin]

undel, . Думаю, так дело обстоит не только с Африкой.

[Св.]

Groemlin,

вот только концовку к истории можно пристегнуть любую, в зависимости от групповой принадлежности рассказчика.

В каком смысле? Что это не только про Африку? Так в этом и смысл - хотя Африка очень яркий пример. Африка, Южная Америка, Восточная Европа.

Почему правнуки крепостных русских крестьян, башкирских пастухов и мордовских охотников изучают в школе курс классической литературы, написанной российскими франкофонными дворянами-крепостниками? Почему европейские и американские девочки и мальчики носят имена персонажей ближневосточного эпоса двухтысячелетней давности под названием Ветхий Завет? Почему японцы, индусы, татары, коми, калмыки и чуваши вынуждены считать время по календарю, исходной датой в котором значится предполагаемая дата рождения не их бога (я уж не говорю об агностиках и атеистах)?

Потому что все перечисленные группы были колонизированы/находились в подвластном положении по отношению к тем "победителям", которые и пишут историю?