С неделю назад разговаривала с матушкой о разном, в частности, о маргинализированных идентичностях, видимых и невидимых. В разговоре случился один интересный момент. Речь зашла про евреев, и матушка (русская) стала вспоминать, как отец (украинский еврей) боялся антисемитизма. В ее изложении он видел антисемитизм везде, а где не видел, там подозревал. Матушка на эту тему посмеивалась, мол, чего это он. Я слушала этот рассказ и сначала не понимала, почему моя матушка - умная, образованная, не склонная ни к каким -измам женщина - не видит, почему отец так реагировал. Я не жила в Советском Союзе, но знаю достаточно о том, что там творилось, и у него были все причины, даже если никто ему в лицо ничего не говорил.
А потом до меня дошло. Матушка русская. Она выросла и прожила всю жизнь как "представитель доминантной национальности", как носитель той самой не подвергающейся сомнению идентичности. Я выросла со знанием о своей еврейской крови, и хотя национальная или религиозная еврейская идентичность мне не близка, я знаю, что являюсь частью этой многовековой истории. Знаю, что если политика опять свернет направо через Бельгию, то у меня на спине нарисована мишень. Что это сейчас моя еврейская идентичность невидима и никому особо не важна, мне самой в том числе, но если этот маркер станет важным, меня посчитают. Это для меня настолько естественное и привычное знание, что я до сих пор не осознавала, что матушка этого не понимает. Ни про отца, ни про меня. Потому что у нее такой мишени нет. И она даже не представляет, что это какое-то другое существование, мышление и восприятие мира.

Мораль, наверное, должна быть про проверку привилегий и тому подобное, но на самом деле мне просто хотелось поделиться внезапным осознанием.